Николай Четвертак — атаман хутора «Чебаркуль старый». Атаман — звучит воинственно. На самом деле задача Четвертака Н.В. сделать так, чтобы округа процветала, а у людей появился интерес к жизни. Атаман настроен воинственно по отношению к людскому равнодушию— Теряем все, начиная с культуры, — уверен Николай Владиславович. — А культура не только в том великом, о чем говорят обычно. Культура — это то, что рядом: в общении друг с другом, в отношении к земле, воде, братьям меньшим.
Он, как и великий мыслитель современности Дмитрий Сергеевич Лихачев, уверен, что «культура живет общими накоплениями, а умирает постепенно через утрату отдельных своих составляющих, отдельных частей единого организма». Николай Владиславович уверен: как бы трудно ни было, нельзя опускать рук. Почему? Потому что рядом с нами наши дети, которые должны у кого-то учиться жить, бороться, противостоять трудностям.
— Раньше дети играли в футбол, — вспомнил не такие уж и старые времена Николай Владиславович. — Отец не на диване лежал или пиво пил, а вместе с сыном бегал! Вспомните, какие волейбольные баталии разыгрывались во дворах! Ушло или уходит! И что взамен? Пиво, водка, сигареты, наркотики! А дальше? А дальше нас нет! Мы растворимся в этом времени, и никто нас добрым словом не вспомнит. Деревня «умирает» в бездействии, потому что люди не знают, чем себя занять: люди отвыкая от работы даже на себя, закрывают дорогу в будущее даже своим детям.Обосновываясь в Камбулате, Николай Владиславович решил воссоздать казачий стан.
— Появится не только работа для местных, но и возможность для них реализовать сельскохозяйственную продукцию прямо в деревне, и отдых для горожан, — объяснил он. — Очень важно обустроить фермерские казачьи рыночки! Люди будут знать, что, произведя тот или продукт, они смогут продать его без всяких препятствий. Говядина в праздник на рынке — 420 рублей! Что получили производители, если цены диктуют перекупщики и хозяева рынка?! Если люди работают, то они должны и зарабатывать!Николай Владиславович уверен, что одних уверений в том, что где-то что-то хорошо, — мало.— Мало говорить, что у нас все в порядке, — продолжил он.
— Вместо слов должны говорить дела! Как может быть все в порядке, если банкротом объявлено поле, которое кормит людей? Как может быть банкротом корова, если она дает молоко?Он показал свое хозяйство: племенные лошади, овца с новорожденными ягнятами, голуби.— Люди забыли, что все живое, что рядом с нами, нас же и лечит, — с сожалением констатировал Николай Владиславович.
— А мы, к сожалению, уходим, все дальше и дальше от земли и братьев наших меньших… Найдите мастера, который смог бы сейчас сложить печь, изготовить сбрую, подковать коня.Оказывается, сложно найти даже пастуха!— Зарплата у пастуха, может, и небольшая, — пять-шесть тысяч, — сказал Николай Владиславович. — Но помимо нее он получает одного жеребенка, который стоит не меньше пятидесяти тысяч. И не хотят работать! В деревне некому коней объезжать! Люди почему-то больше думают о машинах!Собеседник рассказал о своем юном единомышленнике, которому подарил коня. Тот тоже «загорелся» идеей разводить лошадей.
— Еду на том сотнике все равно, что на шестисотом «мерседесе», — процитировал Николай Владиславович своего друга и продолжил рассказ о своих любимицах:
— Глазурь — чистокровная Орловская. Ее мать в Яринке, а сестра выиграла кубок Ковбоя в Кургане! С вороным отливом Лысуха — иноходец. Серуха с жеребенком — тоже чистокровная Орловская. Эта лошадь досталась нам после развала конного завода в Сулее. Хочу развивать племенное хозяйство, сохранить поголовье племенных лошадей.И все, о чем Николай Владиславович рассказал, — не пустые слова: каждое из них подкреплено конкретными делами. Раз сказал, значит, и сделал: атаман — пример для подражания.
