15 мая исполняется 2 года казачьему добровольческому отряду БАРС-15 «Ермак». С 2022 года здесь несут ратную службу казаки и добровольцы с территории Оренбургского казачьего войска. Сегодня наш рассказ про бойца с позывным «Топор». В сентябре 2022 года Иван Иванович Обухов отправился в зону проведения специальной военной операции в составе отряда.
С самой молодости Иван горел желанием защищать свою родину, однако это стремление смог осуществить лишь в 2022 году. Попасть в Афганистан и Чечню ему в свое время не удалось, несмотря на все желание. Интерес к военной службе и готовность встать на защиту родины были заложены в нем еще в детстве благодаря отцу и деду – людям, прошедшим через огонь войны в защиту своей Отчизны.
«Я вообще в таких людей не знаю, кто не боится»
– Решение пойти на СВО было осознанным, я понимал, что могу не вернуться. А к мысли о том, что могу погибнуть, я был готов морально. Я испытывал скорее не чувство страха, а тревожность, – вспоминает Иван.
О том, что подбадривало в тяжелые моменты, отвечает – юмор.
– Конечно, юмор. Особенно когда человек в полевых условиях, в постоянном бою и все такое – там без юмора не обойтись. Однако солдатский юмор, надо заметить, очень жёсткий, прямой, но очень смешной. Вот если на гражданке так пошутить, люди ужаснутся и скажут, что это не смешно. На войне по-другому. На войне у человека нервы на пределе. Усталость для солдата становится родной сестрой. Когда постоянно находишься в напряжении, голоде, да и вообще не в самых комфортных условиях – это очень истощает физически и морально. Солдаты спят как попало – уснуть можно, даже лежа в луже. Казалось бы, откуда тогда берутся силы? Юмор помогает, да и не только. Помню, один раз дозвонился домой через месяц, причем не до жены, а до дочери, она в то время была беременна моим внуком. Она как давай рыдать в трубку. Я, честно скажу, тоже зарыдал. Она там рыдает, я на Украине… После звонка я начал осознавать, что, оказывается, существует та, гражданская жизнь, она мне не приснилась.
«В окопах атеистов нет»
Свой рассказ Иван Иванович начал с событий, происходящих в селе Шандриголово.
– Было оперативное окружение Шандриголово. Наш отряд держал оборону прямо на площади, на асфальте, там негде было спрятаться. По нам минометы били, танки. Мы держали оборону, чтобы штаб успел собраться и эвакуироваться. Одними из последних нас загрузили в КамАЗ и закрыли снаружи. То есть, для нас это была ловушка, из которой нельзя выбраться. Соответственно, если убьют тех, кто сидит в кабине, мы останемся внутри, и нас, как говорится, возьмут «тепленькими», то есть в плен. Мы поговорили с парнями и решили, что в случае такой ситуации мы берем по гранате и взрываемся. С нами был парень, он наизусть все молитвы знал. В какой-то момент он начал молиться, а мы все за ним повторяли, все молились. Причём среди нас были мусульмане и иудеи, которые также повторяли православную молитву. В окопах атеистов нет, как говорится. Там молятся все постоянно. Вот это один из случаев, когда молитва, как мне кажется, сделала чудо и спасла нас», – рассказывает Иван.
Продолжая свой рассказ, Иван поведал историю о том, как они выходили из Дробышево. Все, что описано ниже, произошло в течение одних суток. Группа из 12 человек и одного танка, которая, получив приказ удержать позиции в течение пяти часов, сумела продержаться целых пять суток. В один момент им удалось получить долгожданную подмогу. Иван особенно отметил одного новоприбывшего – высокого парня с басистым, гортанным голосом, который легко узнавался среди остальных. В течение пяти дней солдаты обороняли свою позицию, пока их танк не был уничтожен. Несмотря на эвакуацию танкистов, приказ об отступлении так и не поступал. Только когда приказ наконец был получен, отряд начал отходить в центр поселка. В этот момент украинская сторона начала беспощадно атаковать центральную улицу. Взрывы были такой силы, что продвигаться было абсолютно невозможно.
– Основная группа нашего взвода проскочила, а мы вчетвером остались. Мы легли в дренаж вдоль дороги, я подполз к Яру – у него уже вторая командировка, он боец более опытный. Я спрашиваю: «Яр, что будем делать?», он мне на чисто русском мате отвечает, что не знает. Тогда я решил взять командование на себя. Видим, как к нам движется вооруженная группа, человек 15-20. Думаем: «Ну все, украинцы». Мы уже собрались в четыре ствола открывать огонь. Я крикнул: «Кто такие?», и вот этот парень с басистым голосом, Москва у него позывной, ответил «Это мы, свои». Получается, этот голос их и спас», – рассказывает Иван.
Поговорив, солдаты поняли, что нужно уходить. «Топор» знал дорогу, по которой будет происходить эвакуация, но не знал, как до нее можно дойти, понимал только направление. Тогда «Москва» предложил ориентироваться по горящему дому, чтобы тот четко был спиной. Когда группа вышла на нужную дорогу, Иван увидел свои старые позиции и убедился в том, что они двигаются в правильном направлении. Пройдя примерно два километра, группа столкнулась с танком.
– Причем танк восьмидесятка (Т-80), а за все время, что я там был, я видел такие только у украинцев. Соответственно, клик: «Украинцы!», разбегаемся в разные стороны. Танк, как ни в чем не бывало пролетает, доезжает до первых домов Дробышево, разворачивается и летит обратно. Я тогда подумал: «Ну все, сейчас начнут давить». Танк доезжает до нас, открывается люк, а оттуда вылезает танкист и кричит: «Пацаны, быстрее на броню, сваливаем». В итоге 30 человек облепило танк, все друг за друга держались как могли, слава Богу никто не упал. По дороге несколько раз останавливались, подбирали еще людей. Мчались с огромной скоростью в полной темноте, тени деревьев только пролетали мимо нас. В итоге такой толпой мы приехали в Красный Лиман», – рассказывает Иван.
Говоря о вере и молитвах, «Топор» поделился с нами еще одной историей, когда молитва, по его мнению, помогла выжить в трудный момент:
– Мы только вышли с окружения, не успев отдохнуть. Нас эвакуировали на Красный Лиман. Буквально два часа мы там поспали, как могли, под дождем, и нас послали обратно. Нас было четыре человека и взвод, который позднее эвакуировали, танк, БТР. Патронов было мало, смогли достать только ящик гранат. В тот момент я понял, что нам конец, потому что ситуация была действительно страшная. Я пошел осматриваться и на перекрестке увидел крест. Я подошел к нему, встал на колени и начал долго молиться, – говорит Иван.
Неизвестно, что конкретно помогло группе из четырех человек – везение или молитва, но так или иначе им удалось выполнить приказ, выстояв под обстрелом.
Бойцы прошли к деревне Ставки. Встретив местного жителя, они узнали, что село Красный Лиман уже оказалось под контролем украинцев. Понимая, что их единственный шанс на спасение – продолжать движение, взвод наткнулся на окоп, где обнаружил еще четверых бойцов:
– Я спрашиваю, кто старший. Мне в ответ: «Лейтенант такой-то…». Я говорю: «Лейтенант, всех снимай и иди за нами». Он отвечает, что у него не было приказа покидать позицию, впереди, мол, наши. Я говорю, что наших там нет, там уже Украина. «Если хочешь жить, и чтобы твои бойцы выжили, идешь за мной». В итоге они соглашаются и идут за нами», – делится Иван.
Затем, на окраине села взвод обнаружил блокпост с контрактниками, которые также согласились присоединиться к ним после того, как узнали о наступлении украинцев. В то время как они продолжали свое движение, со стороны Красного Лимана навстречу им мчалась машина с местными жителями.
– Машина остановилась, и я увидел там двоих людей. Они были одеты в гражданскую одежду, но у них были камуфлированные штаны и автоматы, поэтому я предположил, что это были местные донецкой обороны. Они спросили, нормально ли там на перекрестке. Я ответил, что там на перекрестке уже украинцы, там не нормально. Они развернулись и уехали, а мы пошли дальше. Спустя какое-то время они снова подъезжают к нам и говорят, что двоих могут забрать, самых возрастных. В итоге мы посадили к ним Яра и Вектора, одному 58 лет, другому 59.
Я говорю: «Пацаны, объясните, как обойти Красный Лиман, какие ориентиры, какая дорога там на Кременную идет». Местный давай мне объяснять, потом достаёт атлас, начинает показывать. Я говорю: «Подгони атлас, ты ведь местный, ты тут все козьи тропы знаешь, а от этого атласа зависит жизнь наших». В итоге он отдает его мне, и они уезжают.
Продолжая идти группой из восьми человек, отряд наткнулся на микроавтобус, в котором ехал мужчина и его племянница. Они также спросили про перекресток, но узнав, что туда уже нет дороги, предложили солдатам провезти их через Красный Лиман:
– Он говорит, что в центре уже танки стоят украинские, то есть они там по дворам, говорит, шарятся, а на околице их еще нету, то есть на окраине. Он по крайним улицам объехал этот Красный Лиман и в сторону Кременной помчался», – вспоминает «Топор».
«Героизм побеждает смерть»
В ходе разговора Иван поделился еще несколькими историями.
– На выходе из Торского есть дамба. Вдоль этой дамбы с одной стороны заболоченное место, с другой стороны овраги, ряд частных домов, за которыми находятся небольшие огороды и живая изгородь с шипами, сквозь которую лезть мало кто захочет. С первого дома со двора нам начали махать руками. Мы туда заходим, а там человек пятнадцать-двадцать. Старший доложил обстановку, говорит, что дамба простреливается насквозь, по ней идти невозможно, и что подходы к дамбе, вероятнее всего, заминированы, иначе украинцы давно бы уже ее пересекли и взяли нас в окружение, хотя они и так уже были на подходе, поэтому нам срочно надо было уходить. Мы поняли, что нужно идти за домами группами по пять человек. Всего нас было около пятидесяти человек.
Первую пятерку обстреляли, они залегли. Я повел вторую пятерку и решил двигаться правее, пойти по грани между минным полем и обстрелом. Иду первый и думаю, что, если взорвусь, дальше остальных поведет Эльф (танкист). Я старался идти там, где тяжело поставить мину. Саперы тоже люди, они просто так в терновник не полезут мину ставить. В итоге вся вот эта цепочка по пять человек четко по нашим следам шла. Весь переход от этой дамбы казался бесконечным, сама она может метров 500-800, но мне казалось, что мы шли вечно. Делаешь каждый шаг и ожидаешь, что будет взрыв. В итоге прошли мы эту дамбу, ангел-хранитель у меня сильный, наверное. Вспоминаю и жуть берет», – рассказывает Иван.
Как бы война не ожесточала человека, нельзя забывать про человеческое. Иногда нужно взять удар на себя и быть самоотверженным, потому что так правильно. Ведь героизм проявляется не только в стремлении любым способом добиться победы, выполнить боевую задачу и так далее, он также и в умении защищать тех, кто слабее, помогать и жертвовать.
– Так, у нас был случай, когда наши солдаты, в том числе и я, обложили бронежилетами мать и ребенка. Был обстрел. Мы ехали в КамАЗе, с нами были раненые, а также семья с ребенком. Женщина прикрывала своим телом дитя, жертвуя собой. Мы без раздумий сняли с себя бронежилеты и сделали небольшое укрытие, чтобы защитить женщину с ребенком».
Так бойцы БАРСа за сутки, выйдя из трех окружений, вывели за собой около семидесяти человек.
Закончилась командировка для Ивана легкими ранениями и контузией. После лечение в госпитале вернулся к мирной жизни, помогает тем, кто сейчас за лентой. О возвращении на фронт задумывается, но боится, что не пройдет по здоровью.
С Иваном Обуховым беседовала Дарья Цыганова.
15.05.2024